Памятник воинам - защитникам и освободителям Смоленска
|
Советские командующие: С.К.Тимошенко(Западный фронт) Ф.И.Кузнецов (Центральный фронт) Г.К.Жуков (Резервный фронт) А.И.Ерёменко (Брянский фронт) Ф.А.Ершаков И.С.Конев М.Ф.Лукин П.А.Курочкин Ф.Н.Ремезов В.Ф.Герасименко Ф.И.Кузнецов К.К.Рокоссовский Германские командующие: Вальтер фон Браухич Фёдор фон Бок Герман Гот Хайнц Гудериан Адольф Штраус Максимилиан фон Вейхс Смоленское сражение включает ряд отдельных сражений и операций: Оборона Полоцка Оборона Смоленска Бобруйское сражение Оборона Могилёва Гомельская оборонительная операция Ельнинская операция Духовщинская операция Рославль-Новозыбковская операция Великолукское сражение Ход сражения
Итоги
|
Герои обороны Смоленска
В.Т. Куриленко - подрывник в партизанском отряде. На его боевом счету 4 пущенных под откос эшелона противника, взорванный железнодорожный мост, около 1000 солдат и офицеров противника. Погиб 13 мая 1942 года, Герой Советского Союза.
З.А.Самсонова , старший сержант медицинской службы. Герой Советского Союза. В период Смоленского сражения участвовала в строительстве оборонительных сооружений. Погибла в 1944. И многие другие.
В 1985 году Смоленску присвоено звание « Город –герой».
Материал подготовила: Мельникова Вера Александровна
Фон Лееба на севере советско-германского фронта, в центре, на Московском направлении, с 10 июля по 10 сентября 1941 развернулась гигантская битва пяти армий группы Центр фон Бока за Днепр. Эта битва включает в себя операции Смоленскую, Рославльскую и Гомельскую. В течение нескольких недель велась упорная борьба за обладание этими пунктами и прилегающими районами, где были окружены и заперты в трех тактических мешках крупные массы советских армий маршала Тимошенко .
Продвижение немецких войск в СССР, 1941 г.
Битва закончилась ликвидацией этих мешков 7-го, 9-го и 21-го августа, причем сдались и попали в плен не менее трети всех сил Тимошенко. Особенно упорна была борьба за Смоленск. Немцы ворвались в этот город уже 15-16 июля, но советские войска окончательно покинули его лишь 28-го числа. По показаниям ген. Йодля, окруженные в лесах русские бойцы стреляли до последнего патрона, в последние 10 дней они не имели ни крошки хлеба во рту, питались листьями, травой и тем не менее дрались и сдались лишь тогда, когда окончательно выбились из сил.
В этих трех операциях немцы захватили 430.000 пленных, 3.600 танков и 4.300 орудий.
Немецкое командование сделало вывод, что советский Западный фронт уже не в состоянии оказать серьёзного сопротивления и что группа армий «Центр» способна повести дальнейшее наступление на Москву одними пехотными дивизиями, без двух первоначально выделенных ей танковых армий. 19 июля Главное командование вермахта (ОКВ) издало директиву № 33 о дальнейшем ведении войны на Востоке, а 23 июля – дополнение к ней, в которых задача разгрома советских войск между Смоленском и Москвой и овладение Москвой возлагались на 2-ю и 9-ю пехотные армии.
Директива № 33 предписывала передать танковые соединения группы армий «Центр» в распоряжение ГА «Север» (танковую группу Гота) и ГА «Юг» (танковую группу Гудериана). Гитлер 23 июля в беседе с главкомом сухопутными войсками Вальтером фон Браухичем и начальником Генерального штаба Францем Гальдером заявил: «После окончания боёв в районе Смоленска 2-я и 3-я танковые группы должны разойтись одна вправо, другая влево, чтобы оказать поддержку войскам групп армий "Юг" и "Север". Группа армий "Центр" должна вести наступление на Москву силами одних пехотных дивизий…».
По мнению немецких военачальников, это решение привело к задержке наступления на Москву и, в конечном итоге, к провалу плана «Барбаросса» . Командующий 3-й танковой группы Герман Гот позднее писал: «Это было полным отречением от первоначального плана – мощными силами, сосредоточенными в центре, пробиться через Смоленск на Москву. Мощные силы центра, состоявшие из двух танковых групп и трёх полевых армий, сократились до одной полевой армии. Обе же танковые группы – основная ударная сила – были переброшены одна направо, другая налево. Совершенно очевидно, что подобное обстоятельство противоречило принципу – наступать там, где противник более всего ослаблен, то есть <…>, между Смоленском и Великими Луками в направлении на Ржев».
Но был ли Тимошенко на самом деле разбит окончательно? Нет, и немцы почти не продвинулись с места смоленских боев вперед. В начале сентября, меньше чем через месяц после этих поражений, Тимошенко, пользуясь тем, что Гитлер ослабил группу армий фон Бока, перешел в контрнаступление на фронте Духовщина – Вязьма – Рославль – Гомель.
Гальдер, бывший Начштаб Главкома, в своих мемуарах пишет: «...В начале сентября Тимошенко неожиданно начал сильное контрнаступление против 4-ой армии ф. Клюге на Десне... Мы потеряли 8 дивизий и 5-го сентября вынуждены были очистить излучину Десны». Этот советский контрудар был отбит, но он сделал свое дело: из-за него ещё больше замедлилась операция против Москвы .
Гитлер, ошибочно полагая, что с Тимошенко покончено, решил направить дальнейший удар не на Москву, которая теперь, по его мнению, никуда не могла от него уйти, а на Киев, точнее на Украину, временно приостановив наступление в центре, на Московском направлении.
Гитлер считал, что в данный момент Украина для него важнее, чем Москва, которая все равно своей участи не избежит. Украина же даст ему сейчас же хлеб, сырье – Донецкий промышленный и угольный бассейн – не говоря уже о том, что Украина ему нужна по политическим соображениям: известно ведь, что он хотел ее оторвать от России.
Несомненно также, что на это Гитлера толкала и очень выгодно сложившаяся оперативная обстановка. Выдвинувшись клином в центре (на Московском направлении) и на крайнем правом (южном) фланге группы армию Юг фон Рундштедта (в излучине нижнего Днепра), немцы географически уже охватывали этими клиньями украинскую группу советских войск Буденного , частью застрявшую на западном берегу Днестра и упорно оборонявшую подступы к Киеву, а частью отброшенную за Днепр (у Черкасс и Кременчуга). Гитлер и хотел использовать такую ситуацию для окружения Буденного, отрезав ему пути двойным ударом с севера и с юга в восточной полосе от Днепра. В этом немцы имели огромный успех. (См.
В связи с неблагоприятным ходом приграничных сражений советское командование с конца июня стало развертывать войска 2-го стратегического эшелона по среднему течению Западной Двины и Днепра в полосе 450 км с задачей прочно удерживать этот рубеж и не допустить прорыва противника на Москву. В состав Западного фронта (командующий маршал Советского Союза С. К. Тимошенко) кроме уже имевшихся в нем войск из резерва Ставки были выделены 22, 19, 20, 16 и 21-я армии. К началу сражения они не успели полностью развернуться и создать устойчивой обороны.
Немецкое командование поставило группе армий «Центр» (командующий генерал-фельдмаршал Ф. Бок), наступавшей на московском направлении, задачу окружить советские войска, оборонявшие рубеж Западной Двины и Днепра, овладеть р-ном Орша, Смоленск, Витебск и открыть кратчайший путь на Москву. К 10 июля на Днепр и Западную Двину вышли подвижные войска группы армий «Центр» — дивизии 2-й и 3-й танковых групп и передовые соединения 9-й и 2-й полевых армий.
Ожесточенные бои в районе Смоленска, нарастающие контрудары советских соединений сорвали расчеты противника. Самая сильная группировка немецких войск — группа армий «Центр» вынуждена была перейти к обороне и отложить на два месяца наступление на московском направлении. Ее потери с начала войны и до конца сентября 1941 г. составили 229 тыс. чел. убитыми ранеными и пропавшими без вести. В период с 30 августа по 8 сентября 24-я армия генерал-майора К.И. Ракутина, входившая в Резервный фронт, который возглавил генерал армии Г.К. Жуков, разгромила крупную группировку противника под Ельней и заставила ее отступить с оперативного выступа. Под Ельней родилась советская гвардия. 18 сентября за массовый героизм и воинское мастерство в боях под этим городом, первыми в Красной Армии были удостоены звания гвардейских два соединения 24-й армии — 100-я и 127-я стрелковые дивизии, став соответственно 1-й2-й гвардейскими стрелковыми дивизиями. Этим же приказом в 3-ю и 4-ю гвардейские дивизии были преобразованы 153-я и 161-я стрелковые дивизии.
Смоленское сражение задержало врага, но этот успех Красная Армия оплатила большой кровью. Общие людские потери советских войск в этих боях составили почти 760 тыс. человек, из которых 485 711 (64%) — потери безвозвратные. В период сражения Ставка издала один из самых жестких приказов начала войны — № 270, которые вызывает в наши дни неоднозначную трактовку.
№ 173. ПРИКАЗ СТАВКИ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДОВАНИЯ № 270 ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ ЗА СДАЧУ В ПЛЕН И ОСТАВЛЕНИЕ ВРАГУ ОРУЖИЯ 16 августа 1941 г.
Без публикации
Не только друзья признают, но и враги наши вынуждены признать, что в нашей освободительной войне с немецко-фашистскими захватчиками части Красной Армии, громадное их большинство, их командиры и комиссары ве-дут себя безупречно, мужественно, а порой — прямо героически. Даже те ча-сти нашей армии, которые случайно оторвались от армии и попали в окруже-ние, сохраняют дух стойкости и мужества, не сдаются в плен, стараются нанести врагу побольше вреда и выходят из окружения. Известно, что от-дельные части нашей армии, попав в окружение врага, используют все воз-можности для того, чтобы нанести врагу поражение и вырваться из окруже-ния.
Зам. командующего войсками Западного фронта генерал-лейтенант Болдин, находясь в районе 10-й армии около Белостока, окруженной немецко-фашистскими войсками, организовал из оставшихся в тылу противника час-тей Красной Армии отряды, которые в течение 45 дней дрались в тылу врага и пробились к основным силам Западного фронта. Они уничтожили штабы двух немецких полков, 26 танков, 1049 легковых, транспортных и штабных машин, 147 мотоциклов, 5 батарей артиллерии, 4 миномета, 15 станковых пулеметов, 8 ручных пулеметов, 1 самолет на аэродроме и склад авиабомб. Свыше тысячи немецких солдат и офицеров были убиты. 11 августа генерал-лейтенант Болдин ударил немцев с тыла, прорвал немецкий фронт и, соеди-нившись с нашими войсками, вывел из окружения вооруженных 1654 красно-армейца и командира, из них 103 раненых.
Комиссар 8-го мехкорпуса бригадный комиссар Попель и командир 406 сп полковник Новиков с боем вывели из окружения вооруженных 1778 человек. В упорных боях с немцами группа Новикова-Попеля прошла 650 километров, нанося огромные потери тылам врага.
Командующий 3-й армией генерал-лейтенант Кузнецов и член Военного совета армейский комиссар 2 ранга Бирюков с боями вывели из окружения 498 вооруженных красноармейцев и командиров частей 3-й армии и органи-зовали выход из окружения 108-й и б4-й стрелковых дивизий.
Все эти и другие многочисленные подобные факты свидетельствуют о стойкости наших войск, высоком моральном духе наших бойцов, командиров и комиссаров.
Но мы не можем скрыть и того, что за последнее время имели место не-сколько позорных фактов сдачи в плен. Отдельные генералы подали плохой пример нашим войскам.
Командующий 28-й армией генерал-лейтенант Качалов , находясь вместе со штабом группы войск в окружении, проявил трусость и сдался в плен не-мецким фашистам. Штаб группы Качалова из окружения вышел, пробились из окружения части группы Качалова, а генерал-лейтенант Качалов предпо-чел сдаться в плен, предпочел дезертировать к врагу.
Генерал-лейтенант [генерал-майор. — ред.] Понеделин , командовавший 12-й армией, попав в ок-ружение противника, имел полную возможность пробиться к своим, как это сделало подавляющее большинство частей его армии. Но Понеделин не про-явил необходимой настойчивости и воли к победе, поддался панике, струсил и сдался в плен врагу, дезертировал к врагу, совершив таким образом пре-ступление перед Родиной, как нарушитель военной присяги.
Командир 13-го стрелкового корпуса генерал-майор Кириллов , оказав-шийся в окружении немецко-фашистских войск, вместо того, чтобы выпол-нить свой долг перед Родиной, организовать вверенные ему части для стой-кого отпора противнику и выход из окружения, дезертировал с поля боя и сдался в плен врагу. В результате этого части 13-го стрелкового корпуса были разбиты, а некоторые из них без серьезного сопротивления сдались в плен.
Следует отметить, что при всех указанных выше фактах сдачи в плен вра-гу члены военных советов армий, командиры, политработники, особотдельщики, находившиеся в окружении, проявили недопустимую растерянность, по-зорную трусость и не попытались даже помешать перетрусившим Качаловым, Понеделиным, Кирилловым и другим сдаться в плен врагу.
Эти позорные факты сдачи в плен нашему заклятому врагу свидетельству-ют о том, что в рядах Красной Армии, стойко и самоотверженно защищаю-щей от подлых захватчиков свою Советскую Родину, имеются неустойчивые, малодушные, трусливые элементы. И эти трусливые элементы имеются не только среди красноармейцев, но и среди начальствующего состава. Как известно, некоторые командиры и политработники своим поведением на фронте не только не показывают красноармейцам образец смелости, стойко-сти и любви к Родине, а наоборот — прячутся в щелях, возятся в канцеляри-ях, не видят и не наблюдают поля боя, а при первых серьезных трудностях в бою пасуют перед врагом, срывают с себя знаки различия, дезертируют с поля боя.
Можно ли терпеть в рядах Красной Армии трусов, дезертирующих к врагу и сдающихся ему в плен или таких малодушных начальников, которые при первой заминке на фронте срывают с себя знаки различия и дезертируют в тыл? Нет, нельзя! Если дать волю этим трусам и дезертирам, они в короткий срок разложат нашу армию и загубят нашу Родину. Трусов и дезертиров надо уничтожать.
Можно ли считать командирами батальонов или полков таких команди-ров, которые прячутся в щелях во время боя, не видят поля боя, не наблюда-ют хода боя на поле и все же воображают себя командирами полков и ба-тальонов? Нет, нельзя! Это не командиры полков и батальонов, а самозванцы. Если дать волю таким самозванцам, они в короткий срок превратят нашу армию в сплошную канцелярию. Таких самозванцев нужно немедленно сме-щать с постов, снижать по должности, переводить в рядовые, а при необхо-димости расстреливать на месте, выдвигая на их место смелых и мужествен-ных людей из рядов младшего начсостава или из красноармейцев. Приказываю:
Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать зло-стными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров.
Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава.
Попавшим в окружение врага частям и подразделениям самоотверженно сражаться до последней возможности, беречь материальную часть как зеницу ока, пробиваться к своим по тылам вражеских войск, нанося поражение фашистским собакам.
Обязать каждого военнослужащего, независимо от его служебного поло-жения, потребовать от вышестоящего начальника, если часть его находится в окружении, драться до последней возможности, чтобы пробиться к своим, и если такой начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться ему в плен, — уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишить государственного пособия и помощи.
Обязать командиров и комиссаров дивизий немедля смещать с постов командиров батальонов и полков, прячущихся в щелях во время боя и боя-щихся руководить ходом боя на поле сражения, снижать их по должности, как самозванцев, переводить в рядовые, а при необходимости расстреливать их на месте, выдвигая на их место смелых и мужественных людей из млад-шего начсостава или из рядов отличившихся красноармейцев.
Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах и штабах.
Ставка Верховного Главного Командования Красной Армии
Председатель Государственного Комитета Обороны , Зам. Председателя Государственного Комитета Обороны В. МОЛОТОВ, Маршал Советского Союза С. БУДЕННЫЙ, Маршал Советского Союза К.ВОРОШИЛОВ, Маршал Советского Союза С. ТИМОШЕНКО, Маршал Советского Союза Б. ШАПОШНИКОВ, Генерал армии Г.ЖУКОВ
1941 год: в 2-х кн. Кн.2. М., 1998.
ПОСЛЕДНЕЕ ПИСЬМО КРАСНОАРМЕЙЦА Е.М.ЗЛОБИНА СВОИМ РОДИТЕЛЯМ, 20 ИЮЛЯ 1941 г.
Добрый день, здравствуйте, дорогие родители, папаша и мамаша, и братья Петя и Вася и сестренка Таня. И всем остальным друзьям и товарищам.
В первых строках моего письма хочу вам сообщить, что я жив и здоров и того вам желаю всего хорошего, если вас там не побил германец, как ни далеко он был от вас в Смоленской области.
Папа и мама, вы знаете, что германец напал на Советский Союз 22 июня 1941 года, и я нахожусь уже в бою с 22 июня с 5 часов ночи. Германец перешел границу, а мы были не более 20 километров от него в лагерях, и вот с этих дней, папа и мама, повидал я страху. Как с первых дней германец начал нас лупить, не найдем места. Мы попали в окружение его. Он нас и потрепал. От полка осталось человек 50, а то побило или в плен забрали. Ну, я насилу из жадных лап его выскочил и сбежал. Нас прикрепили к другому полку, и мы стали отступать на Каунас. Прошли 100 километров. 23 июня подходим к Каунасу. Как нас там встретили самолеты, пушки, пулеметы германские, как начали по нам лупить — не знаем куда деваться...
Папа и мама, мосты через реку Неман были все разрушены, а нам один исход был — переправиться через реку во всем боевом. Много потопло, много побило. Я все жив был и потопал и то насилу жив остался. Германец все за нами, мы отступали, все раскидали — танки, орудия, пулеметы, минометы. Ну, в общем, удирали без штанов, отступали на Двинск. Опять переходить реку Вилюю. Река большая, мостов нет, опять погибло много, а германец бьет и бьет. Подходим к Двинску, весь город занят. Мы на Минск — тоже занят и разбит, мы на Полоцк — тоже занят. Здесь опять река — Западная Двина, опять много погибло. А он за нами гонится, и все отступаем и отступаем, он нас бьет и бьет... Голодные, босые, ноги все потерли (...)
Мы вышли из окружения. Стали нас кормить хорошо: масло вволю, сыр, сахар, сухари. Кухня стала варить. Сейчас мы в тылу пока. Не знаю, куда нас направит.
А германца встретили новые части Красной Армии. Как начали его лупить, только перья летят, и он стал нести большие потери и отступать.
Все, папа и мама. Остаюсь жив, здоров. Злобин Е.М.
Последние письма с фронта. 1941. Сборник. Т.1. М., Воениздат. 1991
** Понеделин П.Г. (1893-1950), генерал-майор. В авг. 1941 г. под Уманью попал в плен; освобожден из плена в 1945 г. Расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда в 1950 г. Реабилитирован в 1956 г.
*** Кириллов Н.К. (1897-1950), генерал-майор. В авг. 1941 г. под Уманью попал в плен; освобожден из плена в 1945 г. Расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда в 1950 г. Реабилитирован в 1956 г.
Катастрофические поражения в приграничных сражениях под Белостоком и Минском привели к тому, что к 10 июля западный фронт был фактически разгромлен и пленён. По разным данным, в фашистской неволе оказалось от трехсот до шестисот тысяч красноармейцев.
Вконтакте
Одноклассники
Были потеряны практически все танки и самолёты, находившиеся в составе Первого Стратегического эшелона Западного фронта, которым командовал генерал Павлов. Сам командующий и некоторые генералы штаба были расстреляны.
В результате этого, клин немецких войск начал движение по самому прямому пути на Москву через Смоленск. Используя Второй Стратегический эшелон и подтянутые резервы, ставке Верховного Главнокомандования Рабоче-Крестьянской Красной Армии удалось восстановить Западный фронт.
Начало смоленского сражения 1941 года
Официальная историография Второй мировой войны относит начало смоленского сражения 1941 года к 10 июля и его завершение 10 сентября. Бои развернулись на фронте общим протяжением 650 километров.
На первом (с10 по 20 июля) этапе этого сражения Красная армия пыталась сдерживать наносимые вермахтом удары, постепенно откатываясь все глубже вдоль страны. Основные бои происходили на территории современной Республики Беларусь.
Действия на севере Беларуси
3-я танковая группа под командованием Германа Гота в составе
- 39 моторизованный корпус (3 танковые и 2 моторизованные дивизии);
- 57 моторизованный корпус (1 танковая и 1 моторизованная дивизия);
в содействии с 16 германской армией в это время смогла сломить сопротивление 19 и 22 советских армий и овладеть Витебском. Вскоре пали Полоцк и Духовщина.
В результате этого поражения остатки 22 армии были отброшены к Великим Лукам, где она заняла оборону по реке Ловать, а 19-я армия, сохраняя относительную боеспособность, смогла отступить к Смоленску и установить там локтевую связь с подошедшими частями и соединениями 16-й советской армии.
К 16 июля танковые войска немцев подошли к Ярцево в полусотне километров от Смоленска, но штурм города сходу удалось отразить.
События на центральном участке
Параллельно с этими событиями 2-я танковая группа вермахта — командующий Гейнц Гудериан — нанесла два резких удара севернее и южнее Могилёва. В этих ударах были задействованы три танковых корпуса, имевших в своём составе пять танковых дивизий, полк личной охраны Гитлера лейбштандарт Адольф Гитлер, а также три моторизованных дивизии (в том числе «Дас Райх»).
К этому моменту превосходство в количестве техники было уже у немцев, авиация противника господствовала в небе безраздельно. Оборона Красной армии по реке Днепр была прорвана и танковые клинья устремились на восток.
В результате новых поражений, под городом Могилёв в окружении оказались шесть советских стрелковых дивизий, входивших в 13-ю армию. Силами одного танкового корпуса и пехотных частей, немцы попробовали сходу взять город. Командование окружённых частей верно оценило направление главного удара на город.
В предместье Могилёва возле деревни Буйничи был нанесён мощный танковый удар. Здесь и появились первые герои смоленского сражения 1941 года. Советские войска смогли отразить этот удар, причём на Буйницком поле осталось подбитыми и уничтоженными 39 немецких танков и бронетранспортёров (скорее всего, эти потери немцев завышены, так как взяты из советских источников, германские дают меньшие цифры).
После чувствительных потерь, немцы отдали главную роль в овладении городом пехотным войскам, которые и взяли его после ожесточённой трёхнедельной битвы. Части окружённых войск удалось вырваться из города и они приняли впоследствии участие в смоленском сражении 1941 года.
Развивая своё наступление, войска генерала Гудериана овладели стратегическими железнодорожными узлами Орша и Кричев, а 16 июля завязали бои в Смоленске, взять который полностью немцам не удалось.
Боевые действия на южном участке
На южном участке фронта события развивались по-другому. Здесь Красная армия перешла в наступление силами своей 21 армии, имевшей в составе:
- 63-й стрелковый корпус;
- 67-й стрелковый корпус;
- 232-ю стрелковую дивизию.
Нашим войскам удалось овладеть переправами через Березину и Днепр, заняв при этом города Рогачёв и Жлобин.
Продвижение русских войск вынудило немцев приостановить своё наступление, произвести перегруппировку своих сил, и подтянуть войска из резерва Верховного командования. Данные меры позволили противнику закрепиться на занимаемых рубежах и остановить наш прорыв.
Второй этап смоленского сражения 1941 года
Вторым этапом в смоленском сражении
, согласно википедии считается промежуток времени с 21 июля по 3 августа. Нужно отметить, что другие источники дату завершения второго этапа относят к разным числам, например, к 7 августа. В течение этого отрезка времени РККА перешла в контрнаступление с целью спасения окружённых под Смоленском шести дивизий и деблокирования Могилёва.
Характер сражения принял форму встречного боя, города и деревни по несколько раз переходили из рук в руки, но все же советские войска медленно продвигались вперёд.
Войска Красной армии не имели согласованного взаимодействия, вводились в бой по частям и поэтому ни на одном из направлений прорыва не был достигнут решающий успех.
В это же время к Смоленску начали подходить пехотные дивизии германской армии и в ходе второго этапа смоленского сражения 1941 года наступил перелом. 28 июля советские войска оставили город, окружённые в его районе дивизии так и не были освобождены. Под Рославлем попало в окружение ещё пять советских дивизий, которые теперь были обречены.
26 июля немцы взяли осаждённый Могилёв и части вермахта задействованные там ранее, отправились на восток.
В первых числах августа остаткам разбитых в окружении дивизий удалось выйти к линии фронта и это считается официальным завершением второго этапа смоленского сражения.
За время прошедшее с 10 июля до первых чисел августа только в плен попали свыше 300 000 человек. Западный фронт потерпел тяжёлое поражение, но не утратил своей боеспособности.
С другой стороны, план взятия Москвы одними пехотными дивизиями провалился, танковые силы по-прежнему нужно было держать в центре советско-германского фронта.
Характеризуя второй этап смоленского сражения кратко, необходимо сказать — советские войска снова потерпели тяжёлое поражение, не сумев достичь ни одной из поставленных целей, понеся при этом трудновосполнимые потери.
С другой стороны — назвать триумфом германской армии результаты двух первых этапов боёв тоже нельзя — несмотря на безусловный успех, до окончательной победы под Смоленском было ещё очень далеко — Западный фронт понёс тяжёлые потери, но не был окончательно разбит и можно было восстановить его боеспособность за счёт пополнения призывниками. Немцам же восполнять свои потери было нечем.
Продолжение сражения
Третий этап битвы начался в первых числах августа и характеризовался попытками наступления обеих сторон на различных участках фронта.
К этому моменту командование группы армий Центр решило перейти к обороне в районе Смоленска, и ликвидировать угрозы с флангов.
Советские войска в это время стремились разбить силы противника в центре, снова овладеть Смоленском и восстановить надёжную линию фронта, отведя возможную угрозу Москве.
В районе Великих Лук немецкое наступление не достигло своей цели. Хотя русские и попятились на некоторое расстояние, ни о какой победе говорить не приходится.
С другой стороны, на южном фланге немцам снова сопутствовал успех - были взяты Гомель , Мозырь, Рославль. Крупные потери наши войска понесли в живой сил и технике. Снова в немецкий тыл потянулись длинные колонны военнопленных. Таковых оказалось до 100 000 человек.
В районе Гомеля в советских оборонительных линиях образовалась большая брешь, через которую можно было бросить войска на помощь групп армий Юг, застрявшей под Киевом.
В это время переход в очередную попытку наступления советских войск не увенчался успехом. Германские вооружённые силы стойко держали оборону, несмотря на большое превосходство в силах у Красной армии.
Все же, это наступление породило неуверенность германского командования в собственных силах. Глава командования сухопутных войск признал недооценку сил русского Колосса.
Завершающие бои
Последний этап сражения проходил с 22 августа по 10 сентября. Краткую характеристику ему можно дать следующую — продолжение встречного сражения.
Предыдущие тяжёлые поражения ничему не научили московских военачальников. Вместо перехода к оборонительным действиям было решено продолжать наступать.
По 2-й танковой группе был нанесён бомбардировочный удар, к которому привлекалось до пятисот самолётов авиации дальнего действия. Пилоты не имели должного опыта бомбёжки танковых колонн, поэтому, хотя противнику и был нанесён определённый урон, их действия не привели к оправданию возложенных надежд. В то же время, сами они понесли весьма существенные потери.
В районе Великих Лук четыре советские армии
- 30-я;
- 20-я;
- 19-я;
- 16-я;
смогли продвинуться на несколько километров, не добившись более ничего. Такое продвижение нельзя было назвать даже булавочным уколом. К 10 сентября наступающие полностью исчерпали пробивные способности и в этот день получили приказ Ставки перейти к обороне.
В центре войска Резервного фронта под командованием генерала армии Жукова, используя громадное превосходство в силах, как указано в некоторых источниках, оно было десятикратное, начали атаки против ельнинского выступа. 6 сентября, не имея возможности удержать Ельню, немецкие войска осуществили благополучное отступление. Все же здесь необходимо отметить некоторый успех, который так и остался, к сожалению, единственным за все время боёв, не имевший к тому же особого значения для советско-германского фронта.
На юге войска Брянского фронта встретили заранее подготовленную оборону противника и быстро исчерпали наступательный порыв. Попытки закрыть появившуюся брешь в районе Гомеля также успехов не имели.
Когда к 10 сентября стало полностью понятно, что наступление провалилось и новых сил для активных действий уже брать негде, Ставка Верховного Главнокомандующего отдала приказ войскам Брянского и Резервного фронтов перейти к обороне. Стороны, в относительно спокойной обстановке, приступили к перегруппированию своих войск. Этот день и считается датой завершения смоленского сражения.
В результате двухмесячных ожесточённых боёв советские войска потерпели тяжелейшее поражение. Убито и ранено было более 700 000 бойцов и офицеров Красной армии. Количество пленных, по разным данным, составило от 400 до 600 тысяч человек.
В бесплодных , а очень часто и абсолютно бессмысленных, атаках погибли последние танковые резервы, восстановить потерянные механизированные корпуса было уже нечем.
С другой стороны, потери противника в живой силе были относительно невелики и составляли менее одной десятой от потери наших войск.
Разрыв фронта в районе Гомеля предоставлял возможность танковым войскам Гудериана нанести удар в обход Киева. В случае же прямого удара на Москву сил для его парирования просто не было.
Но длительные встречные бои измотали и наступавших. В танковых дивизиях немцев осталось около четверти от количества, с которым они пересеки советско-германскую границу.
Два месяца боёв у Смоленска только притормозили вермахт в его стремлении завладеть столицей Советского Союза, сил для этого было ещё достаточно.
Решающим значением для спасения Москвы оказалась героическая оборона Киева и необходимость для немцев перебросить туда свои высвободившиеся войска.
Таким образом, одним из последствий тяжёлого поражения в районе Смоленска стало падение Киева и полный разгром войск Юго-Западного фронта под командованием генерала Кирпоноса.
Смоленское сражение 1812, 4-6 (16-18) августа, оборонительные боевые действия русских войск в районе Смоленска против наполеоновских войск во время Отечественной войны 1812. Планы Наполеона сводились к тому, чтобы отрезать первую М.Б. Барклая-де-Толли и вторую П.И. Багратиона армии от Москвы, заняв Смоленск, и разбить армии в генеральном сражении, не допустив их соединения.
Наполеон выступил к Смоленску из Витебска во главе 180-тысячной армии, переправился на левый берег Днепра с целью выйти в тыл первой и второй армиям. Упорная оборона пехотной дивизии Д.П. Неверовского 2 (14) августа у села Красного задержала превосходящий в пятикратном размере французский авангард И. Мюрата и М. Нея на сутки. Это позволило подтянуть к Смоленску корпус генерала Н.Н. Раевского (13-15 тыс.), который отразил атаки французского авангарда (22 тыс.), а к вечеру первая и вторая соединившиеся русские армии (около 120 тыс.) расположились на высотах правого берега Днепра. Главнокомандующий генерал М.Б. Барклай-де-Толли, стремясь сохранить армию, уступавшую в силах противнику, решил, вопреки мнению генерала П.И. Багратиона, оставить Смоленск. Особое мужество и героизм проявили войска, оставленные для обеспечения безопасного отхода основных сил русской армии - 6-й корпус генерала Д.С. Дохтурова, усиленная дивизия П.П. Коновницына (20 тыс). Остатки отряда Неверовского влились в 13-тысячный отряд Раевского, которым также была поручена защита Смоленска.
4 (16) августа в 6 часов утра Наполеон начал штурм. Город оборонялся в первой линии дивизией Раевского. Ночью по приказу Барклая корпус Раевского, имевший громадные потери, был сменен корпусом Дохтурова. В четыре часа утра 5 (17) августа битва под стенами Смоленска возобновилась, и почти непрерывный артиллерийский бой длился 13 часов, до пяти часов вечера. Русские войска упорно отражали атаки противника. В ночь с 5 (17) на 6 (18) по приказу Барклая были взорваны пороховые склады, первой армии было приказано покинуть город, войска Дохтурова отошли на правый берег Днепра. 6 (18) августа перестрелка продолжалась, русские арьергарды не допустили переправы противника через Днепр, взорвав днепровский мост. Потери французской армии составили 20 тыс. человек, русской - 10 тыс. человек. Русские сражались с большим воодушевлением, не считая себя побежденными. Последним в городе оставался арьергард под предводительством генерала П.П. Коновницына и полковника К.Ф. Толя, отчаянно обороняясь, продолжал задерживать неприятеля.
7 (19) августа в четыре часа утра маршал Даву вошел в город. Картина погибающего, охваченного пожаром Смоленска, произвела на французов угнетающее впечатление. К продолжавшимся пожарам прибавились начавшиеся грабежи со стороны солдат наполеоновской армии. Из 15 тыс. жителей после Смоленского сражения в городе осталось только тысяча, остальные погибли и бежали из города, присоединившись к отступавшей русской армии. После Смоленской битвы Наполеон стал искать мира. Разочарование французов - от офицеров штаба до простых солдат - было велико, вместо удобных квартир, отдыха в большом городе после долгих походов, великая армия вступила в выгоревший город.
ИЗ РАПОРТА КНЯЗЯ БАГРАТИОНА
ВОЕННОМУ МИНИСТРУ ГЕНЕРАЛУ БАРКЛАЮ ДЕ ТОЛЛИ
Наконец соединением обеих армий совершили мы желание России и достигли предназначенной нам государем императором цели. Собрав столь знатное количество отборных войск, получили мы над неприятелем ту поверхность, которую имел он над разделенными нашими армиями; наше дело пользоваться сей минутой и с превосходными силами напасть на центр и разбить его войска в то время, когда он, быв рассеян форсированными маршами и отделен ото всех своих способов, не успел еще собраться, - идти на него теперь; полагаю я идти почти наверное. Вся армия и вся Россия сего требуют, и так, приняв все ремеслу нашему сродные предосторожности, я покорнейше прошу ваше превосходительство, невзирая на пустые движения неприятеля, идти решительно на центр, где мы найдем, конечно, самые большие его силы, но зато ударом сим разрешим судьбу нашу, которая частыми движениями на левый и правый его фланг тем не менее может быть разрешена, что он после неудачи имеет всегда пункт, куда собрать рассеянные свои войска.
БОЙ ЗА СМОЛЕНСК
Генерал Раевский вполне чувствовал опасность своего положения, ибо обе наши армии находились тогда от Смоленска в 40 верстах и прежде следующей ночи нам нельзя было ожидать подкрепления. Он отправил к главнокомандующим курьеров с донесением о силах неприятеля, расположившихся перед его корпусом; к князю же Багратиону присовокупил, что спасение наших армий зависит от упорной защиты Смоленска вверенным ему отрядом.
Перед рассветом Раевским была получена от князя Багратиона следующего содержания записка: «Друг мой! Я не иду, а бегу; желал бы иметь крылья, чтобы поскорее соединиться с тобою. Держись. Бог тебе помощник». <…> Неприятель повел главные атаки на наш правый фланг, примыкающий к левому берегу Днепра, в том, конечно, предположении, чтобы уничтожить наше левое крыло, захватить Днепровский мост и отрезать наше отступление по оному! Но пути господни неисповедимы! Все атаки неприятеля отражены были с неимоверным присутствием духа и гибельной для него потерею, в особенности же в оврагах, которые они стремились перейти, с тем, чтобы завладеть крепостными бастионами, примыкающими к берегу Днепра. Артиллерия наша наносила им ужасное поражение, а батальоны Орловского пехотного и прочих полков по распоряжению генерала Паскевича, опрокидывали неприятельские колонны обратно в стремнины, ими проходимые, которые под конец завалены были неприятельскими трупами. <…> Генерал Раевский, видя, что неприятельские колонны, прекратив огонь, начали располагаться на ночлег, подъехал к победоносным войскам генерала Паскевича и обняв сего последнего, сказал ему, сколько я могу припомнить, следующие достопамятные слова: «Иван Федорович! Сей победоносный день принадлежит к блестящей вашей истории. Воспользуйясь предусмотрительными вашими советами, мы, при помощи всевышнего, спасли не только что Смоленск, но гораздо более и драгоценнее - обе наши армии и дражайшее отечество!»
В. Харкевич. 1812 год в дневниках, записках и воспоминаниях современников. Вильна, 1900-1907. СПб., 2012
САЛТАНОВКА
10 (22) июля 1812 года 7-й пехотный корпус генерала Раевского сосредоточился у деревни Салтановка. Всего под его командованием было 17 тыс. человек при 84 орудиях. Русским войскам противостоял 26-тысячный корпус маршала Даву. Раевский поручил 26-й дивизии И.Ф. Паскевича обойти позицию французов слева по лесным тропам, сам же он намеревался одновременно атаковать основными силами по дороге вдоль Днепра. Паскевич с боем вышел из леса и занял деревню Фатово, однако неожиданная штыковая атака 4 французских батальонов опрокинула русских. Завязался бой с переменным успехом; французам удалось остановить натиск Паскевича на своем правом фланге. Обе стороны разделял ручей, протекающий в этом месте по окраине леса параллельно Днепру.
Сам Раевский атаковал фронтальную позиции французов 3 полками в лоб. Смоленский пехотный полк, наступая по дороге, должен был овладеть плотиной. Два егерских полка (6-й и 42-й) в рассыпном строю обеспечивали наступление на плотину. В ходе атаки колонну Смоленского полка в правый фланг опасно контратаковал батальон 85-го французского полка. Командир Смоленского пехотного полка полковник Рылеев был тяжело ранен картечью в ногу. В критический момент боя Раевский лично возглавил атаку, повернул колонну и отбросил французский батальон за ручей.
Очевидец боя, барон Жиро из корпуса Даву, так рассказал о его начале: «Налево у нас был Днепр, берега которого в этом месте очень топки; перед нами находился широкий овраг, в глубине которого протекал грязный ручей, отделявший нас от густого леса, и через него перекинут был мост и довольно узкая плотина, устроенная, как их обыкновенно делают в России, из стволов деревьев, положенных поперек. Направо простиралось открытое место, довольно бугристое, отлого спускавшееся к течению ручья. Вскоре я прибыл к месту, откуда наши аванпосты перестреливались с неприятельскими, выставленными по ту сторону оврага. Одна из наших стрелковых рот поместилась в Деревянном доме у въезда на плотину, проделала в нем бойницы и сделала из него таким путем нечто в роде блокгауза, откуда стреляли по временам во все, что показывалось. Несколько орудий были поставлены наверху оврага так, чтобы стрелять ядрами и даже картечью в неприятеля, который попытался бы перейти его. Главные силы дивизии были построены в открытом месте направо от дороги и налево примыкали к дивизии Компана. <…> До десяти часов ничего не произошло серьезного, так как неприятель почти не показывался; но в этот именно час мы вдруг увидали выходящими из лесу, и сразу в несколько местах, весьма близких друг от друга, головы колонн, идущих сомкнутыми рядами, и казалось, что они решились перейти овраг, чтобы добраться до нас. Они были встречены таким сильным артиллерийским огнем и такой пальбой из ружей, что должны были остановиться и дать себя таким образом громить картечью и расстреливать, не двигаясь с места, в продолжение нескольких минут; в этом случае в первый раз пришлось нам признать, что русские действительно были, как говорили про них, стены, которые нужно было разрушить».
К полудню к месту боя прибыл маршал Даву и взял командование на себя. Все попытки французов обойти отряд Раевского оставались безуспешными. Известный историк Е.В. Тарле писал: «23 июля Раевский с одним (7-м) корпусом в течение десяти часов выдерживал при Дашковке, затем между Дашковкой, Салтановкой и Новоселовым упорный бой с наседавшими на него пятью дивизиями корпусов Даву и Мортье». В наиболее тяжелый и казалось безвыходный момент боя у деревни Салтановка, генерал Раевский взяв за руки своих двух сыновей, старшему из которых, Александру, едва исполнилось семнадцать лет, и пошел с ними в атаку. Сам Раевский это опровергал - его младшему сыну было всего одиннадцать, но сыновья действительно находились в его войсках. Тем не менее, героизм генерала поднял колонны русских солдат, а имя генерала после этого боя стало известно всей армии.
На следующий день Даву, укрепив позиции, ожидал нового нападения. Но Багратион, видя невозможность прорыва через Могилев, переправил армию через Днепр и форсированным маршем двинулся к Смоленску. Когда Даву наконец спохватился, 2-я армия была уже далеко. План Наполеона окружить русскую армию или навязать ей генеральное сражение не удался. Подвиг Раевского остался запечатлен на полотне художника Н.С. Самокиша, созданном им в 1912 году - к столетию победы русского оружия над Наполеоном.
100 великих полководцев - Имя Победы
ИЗ ЗАПИСКИ ГЕНЕРАЛА ПАСКЕВИЧА
«…У неприятеля было 15 тысяч кавалерии. Она обошла Неверовского и атаковала его левый фланг. Харьковский драгунский полк, видя атаку, сам бросился вперед, но был опрокинут и преследуем 12 верст. Затем батарея осталась без прикрытия. Неприятель на нее кинулся, опрокинул и захватил пять орудий, остальные семь ушли по смоленской дороге. Казаки также не выдержали. Итак, Неверовский с самого начала сражения остался без артиллерии, без кавалерии, с одною пехотою.
Неприятель окружил его со всех сторон своею конницею. Пехота атаковала с фронта. Наши выдержали, отбили нападение и начали отходить. Неприятель, увидев отступление, удвоил кавалерийские атаки. Неверовский сомкнул свою пехоту в каре и заслонился деревьями, которыми обсажена дорога. Французская кавалерия, повторяя непрерывно атаки на фланги и в тыл генерала Неверовского, предложила, наконец, ему сдаться. Он отказался. Люди Полтавского полка, бывшего у него в этот день, кричали, что они умрут, но не сдадутся. Неприятель был так близко, что мог переговариваться с нашими солдатами. На пятой версте отступления был самый большой натиск французов; но деревья и рвы дороги мешали им врезаться в наши колонны. Стойкость нашей пехоты уничтожала пылкость их нападения. Неприятель беспрестанно вводил новые полки в дело, и все они были отбиты. Наши без различия полков смешались в одну колонну и отступали, отстреливаясь и отражая атаки неприятельской кавалерии».
ИЗ ЖУРНАЛА БАРКЛАЯ ДЕ ТОЛЛИ
«Многие громогласно объявили, что обеим армиям надлежало остаться в Смоленске и атаковать неприятеля, вероятно для окончания войны одним разом в случае неудачи; ибо я не понимаю, что случилось бы тогда с армиею, имеющей в тылу крутые берега Днепра и пылающий город. (Все сии лица, любящие осуждать и назначать, что надлежало исполнять, нашлись бы в крайне затруднительном положении и лишились бы даже присутствия духа, если бы увидели себя на месте главнокомандующего и имели на собственной ответственности защищения не только городов, но и всего государства. Легко предполагать распоряжения, не обнимая общего соображения и не взирая на будущее, особенно же при уверении, что мы сами не обязаны исполнять оных и отвечать за последствия)».
НЕСНОСНОЕ МЕСТО
«Вот уже пять дней, как Наполеон с главной квартирой пошел вслед за армией по Московской дороге; итак, тщетно мы ожидали, что войска наши останутся в Польше и, сосредоточив силы свои, станут твердою ногою. Жребий брошен; русские ретируясь во внутренние свои земли, находят везде сильные подкрепления, и, нет сомнения, что они вступят в битву лишь тогда, когда выгодность места и времени даст им уверенность в успехе.
Несколько дней раздача провианта становится весьма беспорядочной: сухари все вышли, вина и водки нет ни капли, люди питаются одной говядиной, от скота отнятого у жителей и окрестных деревень. Но и мясо надолго не хватает, так как жители при нашем приближении разбегаются и уносят с собою все, что только могут взять и скрываются в густых, почти неприступных, лесах. Солдаты наши оставляют свои знамена и расходятся искать пищи; русские мужики, встречая их поодиночке или несколько человек, убивают их дубьем, копьями и ружьями.
Собранный, в небольшом количестве, провиант в Смоленске отправлен на возах за армией, а здесь не остается ни одного фунта муки; уже несколько дней нечего почти есть бедным раненым, которых здесь в госпиталях от 6 до 7 тысяч. Сердце обливается кровью, когда видишь этих храбрых воинов, валяющихся на соломе и не имеющих под головою ничего, кроме мертвых трупов своих товарищей. Кто из них в состоянии говорить, тот просит только о куске хлеба или о тряпке, или корпии, чтобы перевязать раны; но ничего этого нет. Нововыдуманные лазаретные фуры еще за 50 миль отсюда, даже те фуры, на которых уложены самые необходимые предметы, не успевают за армией, которая нигде не останавливается и идет вперед ускоренным маршем.
Прежде, бывало, ни один генерал не вступит в сражение, не имея при себе лазаретных фур; а теперь все иначе: кровопролитнейшие сражения начинают, когда угодно, и горе раненым, зачем они не дали себя убить? Несчастные отдали бы последнюю рубашку для перевязки ран; теперь у них нет ни лоскутка, и самые легкие раны делаются смертельными. Но всего более голод губит людей. Мертвые тела складывают в кучу, тут же, подле умирающих, на дворах и в садах; нет ни заступов, ни рук, чтобы зарыть их в землю. Они начали уже гнить; нестерпимая вонь на всех улицах, она еще более увеличивается от городских рвов, где до сих пор навалены большие кучи мертвых тел, а также множество мертвых лошадей покрывают улицы и окрестности города. Все эти мерзости, при довольно жаркой погоде, сделали Смоленск самым несносным местом на земном шаре».
СМОЛЕНСК ПОСЛЕ ВЗЯТИЯ
«5 сентября. Мы получили приказание отправить из Смоленска в армию всех, кто только в состоянии идти, даже и тех, которые еще не совсем выздоровели. Не знаю, зачем присылают сюда детей, слабых людей, не совсем оправившихся от болезни; все они приходят сюда только умереть. Несмотря на все наши старания очищать госпитали и отсылать назад всех раненых, которые только в состоянии вытерпеть поездку, число больных не уменьшается, а возрастает, так что в лазаретах настоящая зараза. Сердце разрывается, когда видишь старых, заслуженных солдат, вдруг обезумевших, поминутно рыдающих, отвергающих всякую пищу и через три дня умирающих. Они смотрят, выпучив глаза, на своих знакомых и не узнают их, тело их пухнет, и смерть неизбежна. У иных волосы становятся дыбом, делаются твердыми, как веревки. Несчастные умирают от паралича, произнося ужаснейшие проклятья. Вчера умерли два солдата, пробывшие в госпитале только пять дней, и со второго дня до последней минуты жизни (они) не переставали петь.
Даже скот подвержен внезапной смерти: лошади, которые сегодня кажутся совсем здоровыми, на другой день падают мертвыми. Даже те из них, которые пользовались хорошими пастбищами, вдруг начинают дрожать ногами и тотчас падают мертвыми. Недавно прибыли пятьдесят телег, запряженных итальянскими и французскими волами; они, видимо, были здоровы, но ни один из них не принял корма: многие из них упали и через час околели. Принуждены были оставшихся в живых волов убить, чтобы иметь от них хоть какую-нибудь пользу. Созваны все мясники и солдаты с топорами, и - странно! - несмотря на то, что волы были на свободе, не привязаны, даже ни одного не держали, ни один из них не пошевельнулся, чтобы избежать удара, как будто они сами подставляли лоб под обух. Таковое явление наблюдалось неоднократно, всякий новый транспорт на волах представляет то же зрелище.
В то время как я пишу это письмо, двенадцать человек спешат поскорее отпрячь и убить сто волов, прибывших сейчас с фурами девятого корпуса. Внутренности убитых животных бросают в пруд, находящийся посредине той площади, где я живу, куда также свалено множество человеческих трупов со времени занятия нами города. Представьте себе зрелище, какое у меня перед глазами, и каким воздухом должен я дышать! Зрелище до сих пор вряд ли кем виденное, поражающее ужасом самого храброго и неустрашимого воина, и, действительно, необходимо иметь твердость духа выше человеческого, чтобы равнодушно смотреть на все эти ужасы».
